Ужин у черкесов

Ужин у черкесов

Я уже рассказывал о Сереге, который вечно меня втягивает в самые разнообразные приключения. И это меня-то, сугубо тихого и домашнего человека, можно даже сказать – компьютерного червя. Похоже, что Серега разбудил во мне давно и тихо дремавшего гуляку, который теперь почти каждый вечер просится наружу. Ибо чем еще объяснить мои странные поступки, которые раньше были мне вовсе не свойственны?

Вот вчера, спрашивается, кто меня заставил наполнить водяной пистолет и пуляться в официанток? Конечно, мне нравилось как у них белые кофточки намокают и становятся прозрачными, но раньше я себе ничего подобного не позволял.

Ладно, не будем о грустном. Тем более, что в эти выходные мы буянили уже не в ресторане, а в черкесском ауле. Это было весьма интересно, поэтому рассказываю все по порядку.

В пятницу вечером, мы тихо сидели в кабачке на берегу и задумчиво кидались кружками с пивом, стараясь угодить в официанта. Но не подумайте ничего плохого! Мы вовсе не буянили, а просто пытались привлечь его внимание к тому вопиющему факту, что пиво было теплым. Серега мне уже признавался, что может простить человечеству любую низость, но только не теплое пиво.

Потом пришел хозяин кабака – негодяй огромных размеров, который с помощью бейсбольной биты вежливо попросил нас удалиться. Вот наивный! Можно подумать, что Серегу можно испугать какой-то бейсбольной битой! Да и меня за его спиной! Так что мы вовсе не испугались, а ушли оттуда только по причине внутренней интеллигентности и благородства.

Сели на пляже, потягивая в знак протеста жуткое местное вино, как вдруг Серега заявил, что хватит нам делать честь местным кабакам своими посещениями, и что пора уже выползать на природу, чтобы пообщаться с аборигенами, которые мастера по части приема гостей и уж намного вежливее, чем вся эта публика в кабаках.

Лично я был готов к любым вылазкам на природу, если меня туда, конечно, повезут на машине и не заставят ходить пешком, поэтому Серега достал сотовый и стал кому-то звонить.

- Але, Айдамир! – сказал Серега в трубку. – Давненько ты меня на своего тушеного ягненка не приглашал. Где твое хваленое кавказское гостеприимство? Растерял в пылу борьбы? А с кем борешься? С местной администрацией? Она тебе не дает построить маленький домик на берегу? А у тебя же есть два или три маленьких домика. Что? Три хорошо, но четыре – лучше? Логично. Да помогу, конечно. Ты же знаешь, я всем помогаю. Давай, готовь своего ягненка, мы это дело на природе и обкашляем. Я тебе еще одного хорошего человека привезу. Писатель и журналист из Москвы. Да нет, не двое их. Он один в двух лицах. Я его попрошу, он такую статью накатает про твои нищенские условия жизни, что администрация будет неделю рыдать и валяться у тебя в коленях, чтобы ты взял участок и построился. Точно тебе говорю. Парень – золотое перо. В смысле – золотой компьютер. Да нет, Айдамир, что-то ты сегодня не въезжаешь! Не надо ему никакого золота. Просто встретишь человека, примешь его со свойственным тебе размахом, покажешь свою хозяйство, чтобы было о чем писать, и все дела. Когда? Ну давай прямо завтра-послезавтра. В смысле, что в субботу начнем, а к утру понедельника надо будет закончить. И у меня работа, и у него. Лехе вообще к 11 утра понедельника в Интернет надо – на ковер к начальнику. Да нет, Айдамир, его начальника с нами не будет. Он в Москве сидит. И к понедельнику он сюда не прилетит. У них ковер в интернете. Ну в этой, сетке междугородной. Да не секте, а сетке. Блин, Айдамир, ну что ты меня грузишь по сотовому! Готовь, давай, встречу, а мы тебе завтра все растолкуем.

- Понял, Леха? – сказал Серега, закрывая телефон. – На выходные отправляемся к черкесам в аул, кушать тушеного ягненка. Это такое блюдо, что главное – голову свою не проглотить, а не только язык. Заодно тебе, как журналисту, будет интересно посмотреть на всякие кавказские традиции.

- Ага, - сказал я. – Знаю. Дети гор и все такое прочее. Дикий народ. Сидят себе в ауле и разговаривают с тобой по сотовому телефону.

- Сам ты дикий народ, - обиделся Серега. – У Айдамира – высшее образование, между прочим. И четыре иномарки. Вот у тебя – сколько машин?

- Две, - ответил я. – "Шестерку" я не считаю.

- Вот то-то, - сказал Серега. – Только ты не вздумай на встрече гонор напускать. Они этого очень не любят.

- Зарежут? – с надеждой спросил я.

- Зарезать не зарежут, а вот ягненка могут и лишить, - сурового ответил Серега. – А это такое блюдо, что лучше бы зарезали.

- Ладно, - говорю. – Ты меня совсем заинтриговал. Завтра не буду ни завтракать, ни обедать. Во сколько отправляемся?

- Часа в три и поедем. Ты с утра вспахивай свои интернеты, у меня будут кое-какие дела в конторе, а в три мы с Айдамиром за тобой заедем. Там в горы ехать – час, не меньше.

- Надеюсь, не на Запорожце, - поинтересовался я. – Я в горы на Запорожцах ездить не люблю.

- На велосипеде, - сказал Серега. – Откуда у бедного черкеса из аула Запорожец? И вообще, Леха, ты какой-то привередливый – ужас! У вас там все москвичи такие?

- Как минимум, через одного, - покаялся я.

- Во-во, - удовлетворенно сказал Серега. – Отсутствие кислорода и задымленный воздух очень плохо влияют на мозги. Я бы с тобой в жизни не связывался, если бы ты писать смешно не умел. Потому что на тебя возложена ответственная миссия: достоверно и во всей красе описать "Житие сочинского аборигена".

- Ты про себя, что ли? – осторожно спросил я.

- А про кого еще тут писать? – искренне удивился Серега. – Где ты еще такой живописный экземпляр откопаешь?

- Не спорю! – поспешил я его успокоить. – Вот только слово "житие" не очень подходит. "Житие" – это же у святых. А ты, уж прости, не святой. Вот зачем вчера стол в бассейн кинул?

- Здрассте! – возмутился Серега. – Ты же видел, что стол был грязный!

- Так позвал бы официанта с тряпкой, чтобы он его протер.

- А то я его не звал! Орал двадцать раз.

- Серег! Официант, какой бы он ни был негодяй, тоже человек. Когда его подзывают диким воплем: "Ты, муфлон, а ну скачи сюда мигом!", ему тоже обидно становится.

- А чего такого? Муфлон – горный козел. Величественное животное. Он гордиться должен, что его с козлом сравнили, а не с черепахой. Ты видел – сколько времени он нам салат нес? Блюдо уже остыть успело!

- Серег, - ласково сказал я. – Салат и подается - холодный.

- Леха! – угрожающе сказал Серега. – Ты мне заканчивай нотации читать – как с персоналом обращаться. Я тут не первый год живу. Это вы в Москве своей сюсюкать привыкли. Дескать, "будьте добры", "не будете ли вы так пожалуйста любезны, сударь, принести мне через часок-другой немножечко чего-нибудь покушать"… Вот они вам на голову и сели. А я тут пальцем щелкну, через две минуты все вокруг танцуют. Потому что знают, что я страшен в гневе.

- Эй, ты, дубина! – внезапно взвыл Серега в сторону кабачка на набережной. – Не видишь, что у нас вино закончилось? Ну-ка, мухой сюда еще бутылку! И под задницу что-нибудь постелить, а то мы уже все придатки с журналистом простудили!

Самое интересное, что через минуту нам действительно принесли еще бутылку вина и какую-то дерюжку.

- Видал? – довольно сказал Серега. – Попробовал бы ты попросить.

- Да уж, – согласился я. – Мне в этом плане с тобой тягаться – не с руки.

- Вот так вот, - успокоился Серега. – Так что, заканчивай свои морали. Твое дело – правдиво отражать действительность в моем лице.

- Слушаюсь, господин вахмистр! – сказал я.

- Вольно, - сказал Серега. – Ладно, давай по быстрому эту бутылку раздавим и на бочок. Точнее, ты на бочок, а мне еще надо к одной местной аборигенке заглянуть. Я сейчас изучаю местные нацменьшинства.

- Со стороны генной инженерии? – поинтересовался я.

Серега опять насупился и посмотрел на меня.

- С какой, говоришь, стороны? Опять умничаешь?

- Имеется в виду, - заторопился я, - что ты улучшаешь местную породу.

- Ясный пень, - сказал Серега. – У меня гены – хоть куда. Целое генохранилище. Алмазный фонд, можно сказать. Ладно, разбегаемся. Завтра в 15 ноль-ноль мы у тебя.

[продолжение следует]